Pic Навигация
Pic Поиск
Pic Статистика

Pic

О времени и о себе

Геологи и уголовники

Добавлено: 2017-04-12 19:13:21

+ - Размер шрифта

И в беде, и в радости, и в горе
Только чуточку прищурь глаза…


Никто не знает, какой новый поворот готовит судьба за следующим жизненным горизонтом. К примеру, многие из нас хоть раз в жизни сталкиваются с проблемой преступления и наказания. Правду говорят: от сумы да тюрьмы никогда не зарекайся. И судя по воспоминаниям моего отца, профессия геолога тоже подтверждает эту нехитрую истину…

В 1953 году меня повысили в должности: я стал старшим геологом. Наша партия в то время работала на самом юге Киргизии (Ала-Букинский район, недалеко от Узбекистана). Место это было во всех отношениях незавидное, добровольно туда никто ехать не соглашался (мне тоже не очень-то хотелось!), но и отказаться было практически невозможно. Пришлось, как говорится, делать хорошую мину при плохой игре и стараться оправдать оказанное мне высокое доверие.

В то время – как раз после смерти Сталина - вся страна жила в особых условиях. Одним из них стала, как известно, неслыханная амнистия заключенных. Среди людей, практически одномоментно вышедших из лагерей и тюрем, было немало (сотни тысяч!) настоящих преступников, матерых уголовников. Неожиданно оказавшись на воле, эти люди представляли для общества серьезную проблему. И чтобы как-то адаптировать недавних заключенных к мирной жизни, их старались срочно трудоустроить. В геологии таких людей тоже в обязательном порядке принимали на работу: копать шурфы и канавы, бурить шпуры и так далее и тому подобное. Вот и получилось, что коллектив нашей геологической партии, проводившей свои плановые поисковые работы, почти на 90% состоял тогда из бывших заключённых...

Стоит заметить, производительность труда у нас была довольно высокой: у недавних зэков имелись свои командиры, которые строго следили за тем, чтобы все виды работ выполнялось в срок и в полном объёме. Вместе с тем в нашей партии практически ежедневно происходили убийства, драки и грабежи. И что любопытно, отсидевшие за убийство никогда не воровали, бандитская масть им этого не позволяла.

Pic
Суровые будни на работе
Фото из личного архива
Суровые будни на работе

Разбирая по долгу службы документы наших рабочих, я постепенно начал в них неплохо ориентироваться: если в паспорте упоминалась справка, номер которой начинался с одного нуля, это означало, что человек был осужден на 10 лет, если номер справки начинался с двух нулей, то срок его отсидки был значительно выше десятилетнего (как вы понимаете, о политзаключенных в данном контексте речь не идет вообще).

Все эти люди с разным количеством нулей доставляли нам, разумеется, кучу всевозможных проблем. Приходилось всегда держать ухо востро. На всякий случай возле моей палатки круглосуточно дежурили две грузовые машины, и если мне сообщали, что на каком-то участке зарезали человека, я, недолго думая, одну машину посылал за милицией, а вторую за врачом. Такое случалось у нас неоднократно. Замечу в скобках, что ехать, к сожалению, приходилось довольно далеко: почему-то ближайшие - узбекские - отделения милиции и больницы сотрудничать с нами отказывались наотрез.

Воры тоже требовали к себе особого подхода: учитывая их понятия, мы и рабочие бригады формировали по уже сложившимся воровским признакам: домушников, карманников, форточников и т.д. А мне по долгу службы приходилось постоянно объезжать различные участки, контролировать проведённые геологоразведочные работы и закрывать рабочие наряды.

В своих действиях я, естественно, руководствовался специальными нормативами о количестве пробуренных шпуров, прокопанных шурфов и канав и качестве породы, которую бурили или копали. Проще говоря, если работы проводились в скальных, коренных породах, то и расценки на них были в несколько раз выше, чем в рыхлых, мягких грунтах.

Так было записано на бумаге, но на местах горные мастера, побаиваясь бывших уголовников, чаще всего завышали норму выработки, а значит, - и зарплату рабочих. А я, не вдаваясь в подобные «мелочи», приезжал на участки и довольно часто перечёркивал «липу». Если видел, к примеру, что в каком-то конкретном случае следовало пробурить 15, а не 100 шпуров, как указывалось в наряде, то принципиально зачёркивал лишнее и красным карандашом вносил свои изменения. И, понятно, такие мои действия очень скоро стали вызывать недовольство и брожение в рядах рабочих.

Ситуация могла и совсем выйти из-под контроля, если бы не бдительность нашего прораба, тоже, кстати, бывшего зека. Постоянно бывая среди рабочих, он, в отличие от меня, все видел, понимал, и поэтому принял превентивные меры - организовал негласную службу моей безопасности. Когда я оставался на участке, несколько надежных человек по его приказу всю ночь охраняли мою палатку с оружием в руках. Но до поры, до времени я и не подозревал, насколько взрывоопасной была та обстановка.

Обо всем об этом (в том числе, и о том, что каждый день мог оказаться для меня последним) я узнал, когда над головой самого прораба сгустились грозные тучи… Он поведал мне ту историю в минуту душевной слабости…

Жизненная история этого человека показательна для своего времени. Я встретил его уже в зрелом возрасте и знаю, что он был прекрасным специалистом в своей области, строил все, что угодно: мосты, дома, дороги. Единственное, что он не умел делать абсолютно, - это вести финансовую отчетность. Видимо, даже не задумывался, что такая задача тоже входила в его служебные обязанности. Затраты же на строительство у нас были немалые: в те годы всё строилось из дерева, и к нам из Сибири приходили целые составы, груженные лесом (для чего даже понадобилось проложить до города Наманган специальную железнодорожную ветку).

Одним словом, имелась у нашего прораба-строителя некая существенная профессиональная «слабинка» (образовавшаяся, вероятно, в лагере, во время длительного заключения), и кто-то решил ею воспользоваться, благо, отчётов по расходу строительных материалов у нас действительно не было, и бывшему зеку неизбежно грозило новое судебное разбирательство.

Узнав о больших неприятностях, свалившихся на его бедную голову, я вечером того же дня пришел к нему домой, мы вместе сели за стол и стали считать, сколько у нас построено мостов, дорог, жилых и производственных помещений, и какое количество на все это ушло леса и других строительных материалов. Все те цифры прораб удивительным образом держал в своей голове и обо всем отлично помнил. Нужно было только все это разложить по нужным полочкам, определенным образом систематизировать, короче – упорядочить и записать. Просидев всю ночь за этим делом, мы-таки вместе составили нужный финансовый отчет. В результате удалось вытащить его из беды: все претензии к нашему прорабу были скоро сняты.

Через несколько дней на радостях, что ему чудесным образом удалось избежать новой уголовной ответственности, он, пьяненький, пришел меня благодарить. Пить с ним я категорически отказался, но в шутку предложил в качестве ответного «спасибо» починить мою протекавшую крышу. А вот эти мои слова очень его тогда задели и обидели. В расстроенных чувствах он мне случайно проболтался о том, чего никогда бы не рассказал в трезвом виде: как все то время охранял мою жизнь.

В дальнейшем с этим удивительным человеком у меня сложились самые теплые дружеские отношения. Он был потрясающий умелец, мастер на все руки. Никогда не забуду роскошную баню, которую он нам однажды устроил. Вокруг огромного валуна уложили большое количество старых поваленных деревьев и сухих веток. Всё это подожгли, и огромный костёр горел несколько часов. Затем поверх валуна установили палатку. Внутри нее было очень жарко. Мыться и париться - одно удовольствие!

Pic
Дома с детьми. 1958 г.
Фото из личного архива
Дома с детьми. 1958 г.

Подобных радостей и просто человеческих условий жизни и отдыха в те годы у меня было маловато, все их можно пересчитать по пальцам одной руки. Дома во Фрунзе я бывал только урывками и очень короткое время. О рождении сына Владимира в августе 1956-го года меня известили телеграммой: даже по такому поводу не было никакой возможности лишний раз смотаться домой. Вся моя жизнь проходила в отдаленной геологической партии, постепенно разросшейся до поселка и населенной преимущественно бывшими уголовниками.

Одно время в той же партии со мной работала моя бывшая сокурсница (Зоря). До этого мы с ней целых 6 лет бок о бок проучились во МГРИ, причем в одной и той же группе. В годы нашего студенчества это была утонченная девушка из интеллигентной семьи, славившая своей любовью к классической музыке и имевшая постоянный абонемент в московскую консерваторию. И вот надо же! Какая ирония судьбы, что именно она оказалась в таком неподходящем для нее месте и в более, чем странном, окружении!

Регулярно приезжая на ее участок, я был вынужден давать ей какие-либо задания по работе, к примеру, в таком-то месте заложить столько-то шурфов, канав и т.д. Конечно, мне было немного неловко в роли ее начальника... Она всегда молча меня выслушивала и в ответ послушно кивала головой, но проходило время, и я видел, что все мои задания так и оставались невыполненными. На вопрос, почему же так получается, моя московская подруга смущенно лепетала, что очень боится сделать что-нибудь не так. А по ее лицу я видел, что она ужасно смущается наших рабочих, боится их грубой реакции и вообще стесняется к ним обращаться. И мне приходилось все брать на себя.

А в дальнейшем хлопот с ней только прибавилось. Один местный рабочий, предварительно прилично выпив для храбрости, сделал ей предложение руки и сердца. Отказать ему она не посмела, и вскоре у них родился ребёнок. Все было бы ничего, но этот рабочий (Петя) в пьяном виде стал избивать свою жену смертным боем. Причем делал он это довольно часто. Как-то раз, прибежав на ужасный крик, я попытался было за нее вступиться, но Зоря неожиданно сменила тактику: смело встав на защиту своего мужа, она потребовала, чтобы я «прекратил над ними издеваться». Конечно, чужая душа – потемки, и Зорина для меня – тем более. Зато я на всю жизнь отчетливо усвоил простое житейское правило: никогда не вмешиваться в чью-либо семейную жизнь. Даже, если во время ссоры один из супругов громко зовет на помощь.

Наши с Зорей недоразумения на том странном случае, к сожалению, не закончились. Вот еще один пример того, как ей (такой робкой и стеснительной!) по старой дружбе удавалось транжирить мои нервы. Наша геологическая партия функционировала круглый год, и поэтому для ее сотрудников было построено несколько деревянных домов. В одном из них мне как старшему геологу тоже дали комнату. А Зоря с Петей и их маленький ребёнок все то время продолжали жить в палатке. И я решил уступить свою комнату этой семье.

Тот своевольный поступок принес мне кучу неприятностей, начальство всыпало мне за него, что называется, по первое число. Но донкихотство – вещь неблагодарная, и через несколько месяцев Зоря отдала мою комнату какой-то другой женщине – одинокой, у которой было несколько детей, посчитав, что ей она еще нужней… Вот так глупо и неловко у нас с Зорей все всегда получалось.

Но с годами те забавные житейские приключения постепенно утратили былую свою остроту и вспоминались уже только по-доброму. Зато в памяти сохранилось чувство постоянной опасности, заметно усиливающейся в связи с дальнейшим развитием событий в нашей геологической партии. Усугублялась ситуация с различными правонарушениями, углублялись различные внутренние противоречия. В 1958-м году сняли с должности нашего начальника, и все знали, что его заместители и завхозы уже находились под следствием или даже под судом за воровство.

И в этот отчаянный момент меня, если так можно выразиться, снова повысили: назначили начальником партии, одновременно оставив старшим геологом. Отказаться опять же не было никакой возможности: приказ о моем новом назначении прислали телеграммой, при этом сразу же оформив на меня все банковские документы и материальные ценности - автомашины, зарплату и многое другое. Ответной реплики не подразумевалось…

Что тут сказать?! Могу только признаться, что мне тогда досталось страшно сложное и запутанное «наследство» … Впору было задуматься об известной русской пословице про тюрьму и суму или том, как в таких условиях самому выйти сухим из воды. А главное, - приближалась развязка: было уже известно, что после завершения летних полевых работ нас все равно решено закрыть. И для этого как раз и потребовался человек, на которого можно было все повесить…

Честно говоря, мне с большим трудом удалось сдать все необходимые отчёты в требуемые сроки. Кроме того, я все же умудрился обосновано списать денежные и материальные ресурсы. Но пришлось изрядно понервничать. Как же я благодарен судьбе, что именно так, а не как-то иначе завершился мой пятилетний (1953–1958 гг.) этап геологических работ на юге Киргизии!

Начало:
   Война в моей жизни
   Говорят, геологи – романтики…
   Жизнь не по учебникам
   Филиал того света

Продолжение:
   Где она, руда...


Оглавление   |  Наверх


Все литературоведческие статьи, представленные на сайте litkafe.de, - авторские. При полном или частичном использовании материалов ссылка на сайт обязательна. Ваши отзывы, критические замечания и статьи посылайте по адресу: s_volga@litkafe.de

Pic Вход
Логин:

Пароль:


Запомнить меня
Pic На сайте
Гостей: 0
Пользователей: 0



Pic Погода
Работает под управлением WebCodePortalSystem v. 6.2.01. Copyright LitKafe © 2013

Страница сгенерирована за 0.033 сек..