«Я сегодня иду обедать к немецким друзьям моего отца… Опаздывать… совершенно невозможно. Меня больше никогда не пригласят и сочтут варваркой, с которой надо раззнакомиться». Как, по-вашему, кто бы мог это сказать? Или: «Большинство бежавших из России в восторге от берлинской жизни и наслаждаются ею. Подумать только – сплошной праздник – магазины, где можно все, что угодно, купить, рестораны, кафе, такси. Чего же еще желать?» Конечно же, это высказывания нашего брата-иммигранта. Кто из нас не подписался бы под этими словами?!

„Heute bin ich bei den deutschen Freunden meines Vaters zum Mittag eingeladen…zu spät kommen…ist einfach undenkbar. Nun wird man mich nie wieder einladen und für eine Barbarin halten, mit der man besser die Bekanntschaft löst.“

Ирина Одоевцева (Ираида Гейнике, 1895-1990) - одна из блестящих представителей Серебряного века русской литературы. Поэзия с юности стала смыслом ее жизни. Она была ученицей Николая Гумилева, и в годы революции ее поэмы «Толченое стекло» и «Извозчик» петроградская полуголодная богема заучивала наизусть. Многие знаменитые поэты того времени, в том числе и сам Н. Гумилев, посвящали Одоевцевой свои стихи. Трудно было не заметить её женского изящества и того очарования, которое Бунин называл «лёгким дыханием». Она была истинной аристократкой во всем - от походки и жестов до стиля общения и образа мыслей.

Irina Odoevceva (Iraida Geinike, 1895-1990) ist eine der glänzenden und der letzten Literaten des Silbernen Jahrhunderts der russischen Literatur. Ihr Lehrer war der berühmte Dichter Nikolaj Gumiljov. In den Jahren der Revolutionen Anfangs des XX. Jahrhunderts hat die hungernde Petersburger Intelligenz ihre Poems „Zerkleinertes Glas“ und „Der Fuhrmann“ auswendig gelernt. Dichtung war seit der Jugend ihre Lebensaufgabe. Gleichzeitig inspirierte diese Frau viele berühmte Dichter dieser Zeit, u.a. N. Gumiljovs, die ihr ihre Werke widmeten. Ihr, nach Ivan Bunin, „leichtes Atem“, ihre weibliche Anmut und Grazie waren unmöglich zu übersehen. Außerdem war sie eine waschechte Aristokratin in allem – von Gang und Gestik bis hin zur Art ein Gespräch zu führen und der des Denkens.

Aus dem Buch von Irina Odoevceva,
Na beregach Seny, ISBN 5-352-01857-1
Azbuka Klassika, 2006.
Übersetzung: Olga Koseniuk

Aus dem Buch von Irina Odoevceva,
Na beregach Seny, ISBN 5-352-01857-1
Azbuka Klassika, 2006.
Übersetzung: Olga Koseniuk